Отправлено: 26.03.09 13:58. Заголовок: Серов и его банда.

Поскольку имя этого человека не должно оставаться в тени имени Сапожкова, предлагаю поговорить о нем здесь.

 Отправлено: 26.03.09 15:15. Заголовок: А почему банда? Звуч..

А почему банда? Звучит как советский штамп! Я бы сказал "повстанческий отряд", а не "банда"!
А еще лучше "Армия Правды", ведь так называлось его боевое соединение. Хотя, правда, в то время, у всех была разная.

 Отправлено: 26.03.09 15:48. Заголовок: Шеврон пишет: А поч..

Шеврон пишет:

цитата:

А почему банда? Звучит как советский штамп!

Именно поэтому, предлагаю открыть эту ветку.

 Отправлено: 07.11.09 07:24. Заголовок: Гражданская война по..

Гражданская война постепенно шла на убыль, белогвардейцы, вслед за интервентами, поспешно покидали Россию. Казалось, большевиками одержана полная и безоговорочная победа на всех фронтах. Однако ещё долгие-долгие годы то одна, то другая губернии полыхали пожарами народных восстаний. Советские историки тщательно скрывали факт многочисленных выступлений народа против коммунизма, идеи, казалось, направленной на благо простого люда. Видимо, советская власть принесла совсем иное «благо».
Сейчас немногие знают о попытке жителей Гурьевского уезда Уральской губернии свергнуть пришлую власть, восстановив былые привилегии. Итак, днём 2 апреля 1921 года на улицах Гурьева раздались выстрелы с криками: «бей коммунистов»! У членов Гурьевского ревкома сомнений больше не осталось – восстание всё-таки началось.
Первый Ревком: борьба с разрухою
Начнём с того, что утром 4 января 1920 года остатки белоказачьей армии генерала Владимира Толстова покинули Гурьев, отступая в Форт-Александровск (сейчас это г. Форт-Шевченко). 5-го января бойцы 25-ой Чапаевской дивизии заняли город, в тот же день Фрунзе телеграфировал Ленину: «Уральский фронт ликвидирован. Сегодня на рассвете кавалерия 4-й армии, пройдя за три дня 150 вёрст, захватила последнюю вражескую базу – Гурьев».
24 мая 1920 г. Из протокола заседания земотдела и коммунхоза: «Реквизировать весь скот у буржуазии и контрреволюционеров, бежавших из города с бандами Толстова и не возвратившихся к 1 февраля».
Первым председателем Гурьевского революционного комитета назначен комиссар Франц Самсонович. В своих воспоминаниях он пишет: «Предстояла большая работа по организации гражданской власти, ликвидации сыпняка, приведению города в сносное санитарное состояние. Но я и сам тяжело заболел. До того, как мне слечь в тифу, удалось создать лишь некоторые отделы Ревкома и аппарат милиции. За время моей болезни Чапаевская дивизия была переброшена на Юго-Западный фронт против белополяков, а я около 5 месяцев работал членом Военного Совета Гурьевского укреплённого участка, потом, после настойчивых просьб, получил назначение на Западный фронт».
Действительно, большевики старались наладить жизнедеятельность захваченного города: на собрании рабочих инженерных мастерских избран фабрично-заводской комитет, 10 января организована уездная милиция со штатом 21 человек, днями ранее создан отдел народного просвещения и вышел в свет первый номер газеты «Красный гурьевский вестник».
Из постановления Гурьевского ревкома: «Всем гражданам города Гурьева и уезда предлагается в 3-дневный срок представить в продовольственный отдел ревкома сведения о количестве и местонахождении скота, брошенного бежавшими с Толстовым лицами. Виновные в неисполнении настоящего постановления будут привлекаться к законной ответственности».
Председатель ревкома – Самсонович
А в феврале разразилась эпидемия сыпного тифа, унёсшая жизни половины горожан! Газета «Трудовая правда» писала: «…картина ужасная, не находилось ни одного помещения, где бы не насчитывались больные тифом; нередки случаи вымирания целыми семьями». Постановлением Ревкома была создана чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом. Новый председатель Гурьевского ревкома В.Р. Васильев, врач по специальности, принял решение о проведении в городе Дня чистоты. На борьбу с эпидемией было мобилизовано всё взрослое население. Лица, не выполнявшие постановления чрезвычайной комиссии, привлекались к принудительным работам на срок до трёх месяцев.
6 апреля в Гурьеве созван первый уездный съезд работников милиции. Кстати, о милиции. Видимо в их ряды набирали не совсем честных и порядочных людей, ибо, дорвавшись до власти, первые менты вовсю грешили «превышением должностных полномочий». Архивные документы Гурьевского ревкома пестрят докладными записками, что «милиционеры, несущие постоянную службу в волостях, а также получающие служебные командировки на места, производят частые, незаконные и бессознательные поступки, выходя из рамок…». Многое ли изменилось за 88 лет?
В июле 1925 года по инициативе местных властей в честь 5-й годовщины освобождения города Чапаевской дивизией было решено переименовать Гурьев в Чапаев. С этим названием город просуществовал с июля по декабрь 1925 года. Предложение местных властей не было принято руководством республики.
По всем правилам конспирации
Таковы, вкратце, некоторые события дней становления советской власти. Толчком же для создания подпольной контрреволюционной организации стали крестьянские восстания в Саратовской и Тамбовской губерниях (январь-февраль 1921 г.) и, в частности, в Новоузеньском уезде. Скупые, зачастую искажённые сведения об этом поступали в Гурьев через письма и телеграф, шёпотом рассказывали приезжие. Видимо, бунтарские семена пали на плодородную почву, так как за четыре месяца зачинщикам удалось создать мощную организацию, куда вошли почти вся милиция, работники ряда госучреждений, 120 человек из батальона ВЧК, 30 человек от Гуркирвоенкомата, рыбаки из союза ловцов и многие другие. Всего около 500 человек!
Председатель Сарайчинского волостного совета Кирилл Ермаков будоражил казачество посёлков Редутского, Тополинского, Кондауровского и других. Начальник Гурьевской уездной милиции 29-летний житель посёлка Сарайчик Василий Яшков постепенно настраивал своих подчинённых на антисоветский лад. Квартирмейстер 34-го батальона ВЧК Илларион Шлёпов агитировал красноармейцев и завербовал в организацию состав 1-й и 3-й рот ВЧК.
В разных частях города и в станицах на квартирах периодически проводились тайные собрания горожан и казаков, ратующих за восстановление прав казачества. В частности, пристанищем для заговорщиков служил дом священника Никольского собора Павла Дикина (собор построен в 17 в., разрушен в 1939 г., потом на его месте много лет находился местный вытрезвитель). Тюремный надзиратель Константин Жандин поддерживал связь между подпольщиками и арестованными, готовясь освободить их в нужный момент. Несмотря на малограмотность населения, организаторы не стали исключать печатное слово для воздействия на умы. Начальник канцелярии кирвоенкомата Иван Максимов писал воззвания и стишки, «где обливал грязью весь передовой авангард революции».
Чекисты были начеку
Итак, всё было готово для неожиданного удара. Накануне восстания в станицы уже отправились подводы, якобы за сеном, а на самом деле тайно привезти мятежных казаков. Цель: свержение советской власти, истребление коммунистов, объявление свободной торговли и труда. А план был таков: 1 апреля в 4 часа утра, с подходом казаков, милиция занимает военкомат с оружием. Роты ВЧК захватывают штаб, артсклад, укомпарт, уисполком, освобождают заключённых из тюрьмы, и, расправившись с коммунистами, собираются у штаба.
За два дня до предполагавшегося восстания начальник милиции Яшков под предлогом ревизии в раймилиции выезжает в пригородный посёлок Сарайчик. При получении подтверждения об удачном перевороте в городе он должен был собрать оставшихся казаков и повести их вверх по р.Урал, присоединяя к своему отряду мелкие группы повстанцев. В дальнейшем они рассчитывали вести наступление прямо на Уральск, где действовала своя подпольная организация. Однако планам мятежников было не суждено сбыться.
О существовании и масштабах работы контрреволюционной организации уездная ЧК имела весьма общие представления, но буквально за считанные часы до самого восстания гурьевские чекисты получили ценные сведения, способствующие предотвращению выступления. Срочно были приняты контрмеры.
В ночь с 31 марта на 1 апреля коммунистический отряд был построен у военкомата, усилен патруль и караул на артскладе, изменён пропуск. К этому времени казаки во главе с Ермаковым уже подошли к северной окраине Гурьева, у кладбища выжидала казачья конница. Ермаков отправил связного за дальнейшими распоряжениями, но оставшиеся в городе главари уже знали об изменённом пропуске и подозрительной активности большевиков, поэтому выступление отложили на неопределённое время. В эту же ночь квартирмейстер Шлепов с двумя соратниками, вооружившись бомбами и винтовками, попытался покинуть город, уже не надеясь на успех задуманного.
Несмотря на затишье, усиленное дежурство коммунистов продолжалось целые сутки, а 2 апреля в четыре часа утра ВЧК начала производить аресты подозреваемых. Чекист Миридонов, придя по нужному адресу, неожиданно наткнулся на собрание, и был тут же убит одним из заговорщиков – Земляковым. Поняв, что скрываться дальше смысла нет, горсть повстанцев открыла огонь по красноармейцам прямо на улице. Казаки поспешили на помощь. Поначалу мятежникам сопутствовала удача, ненадолго удалось взять под контроль две улицы. К месту завязавшегося боя был выслан взвод коммунистов и рота ВЧК, через полчаса грузовик подвёз подкрепление и пулемёты. Антисоветски-настроенные бойцы ВЧК, потерявшие связь со Шлёповым и не получив никаких распоряжений, были вынуждены исполнять приказы своих командиров. К ночи перестрелка прекратилась, повстанцев вынудили отступить к Кондаурову, в погоню за ними отправился карательный отряд. Вернувшиеся после неудачного похода казаки лихорадочно собирали пожитки, нехитрую снедь и торопились исчезнуть в приморских камышах.
Главарей бунтовщиков расстреляли
В городе же объявили осадное положение, начались массовые аресты. Все зачинщики, а также «подозрительные элементы» были взяты под стражу, всего около 300 человек. Среди них были и те, кто просто знал о заговоре, но вовремя не сообщил куда следует.
После первичных допросов 59 заговорщиков этапировали в Уральск, где первого сентября состоялся суд. По приговору Уральского отдела реввоентрибунала Заволжского военного округа Василий Яшков, Илларион Шлепов, Кирилл Ермаков и Никондр Земляков были расстреляны. Ещё пятерых главарей приговорили к общественно-принудительным работам на два года. Однако оставшиеся в живых протянули недолго. Как впоследствии рассказывал один из уцелевших казаков Архип Точилин, участвовавший в этом походе 18-летним парнем, в застенках многие умерли от голода. Сам он выжил, питаясь крысами, которые, в свою очередь, ели трупы умирающих заключенных. Точилину удалось избежать репрессий, долгое время он работал на нефтепромыслах в посёлке Макат Гурьевской области и умер парализованным уже в глубокой старости. Судьбы многих из 300 арестованных до сих пор не известны.

 Отправлено: 07.11.09 07:26. Заголовок: После жестоко подавл..

После жестоко подавленного восстания казаков в апреле 1921 года в Гурьевском уезде было очень неспокойно. Мелкие отряды повстанцев, сформированные из остатков белогвардейских частей и казаков, регулярно нападали на волостные советы, убивали сочувствующих советской власти, «реквизировали» продовольствие. Свою лепту во всеобщий хаос вносили и банды предприимчивых «безыдейных» жителей уезда, решивших нагреть руки, пользуясь всеобщей анархией. В областном архиве сохранился ревкомовский приговор так называемому «отряду Чапаева», сколоченному из красноармейцев-дезертиров и жителей ряда аулов. В «почёте» была и барымта, причём «принимали участие не только те профессионалы, которые насквозь пропитаны этой преступностью, но и даже рядовые граждане…» Несмотря на всё это, чаша весов неумолимо склонялась на сторону большевиков, поэтому казаки с большой неохотой поднялись в декабре 1921 года, когда попытка свергнуть советскую власть в Гурьевском уезде была наиболее удачной. А впрочем, всё по порядку.
Красноармейцы поменяли свой окрас
Во время гражданской войны были нередки случаи, когда бойцы Красной армии переходили на сторону врага целыми дивизиями, как, впрочем, и наоборот, что однобоко освещено советскими историками. Так в июле 1920 года восстали бойцы полка 22-й стрелковой дивизии под командованием Сапожкова. Мятеж поддержал и один из заместителей командира полка, бывший унтер-офицер и полный Георгиевский кавалер Василий Алексеевич Серов, уроженец села Куриловка Новоузенского уезда Саратовской губернии. Повстанцы довольно долго вели бои и диверсии на территории Саратовской и Самарской губерний, и после гибели в бою Сапожкова отряд численностью до тысячи сабель возглавил Серов.
Телеграмма из пос. Сарайчиковского в Гурьевский ревком: «13 декабря отступили в Сарайчиковский, бандиты в Баксае. Все дела и декреты остались в пос. Яманхалинском. Не мог забрать с собой за неимением подвод».
Народный судья Ильясов.
В октябре 1921 года его отряд, теснимый частями Красной армии, вступил в пределы Уральской губернии. Здесь, объединившись с отрядами Киселёва, Иванова, Иванаева, Гурина, Кутушкова, Сарафанкина и другими, повстанцы двинулись на Гурьев. Со временем, с подачи властей, история окрестила их «серовско-киселёвскими бандами». И если о Серове сохранились кое-какие биографические данные, то о другом предводителе – Киселёве вообще почти ничего не известно. Бесспорно одно – он казак, житель Гурьевского уезда. В немногочисленных архивных документах тех лет упоминается целый ряд Киселёвых: первый милиционер уезда, главарь небольшого казачьего отряда, рыбак-промысловик и т. д. Несомненно, все они родственники, но уже сейчас, спустя столько лет, идентифицировать нужную личность не представляется возможным.
Где война, там и голод
Собрав все свои силы, отряд попытался захватить посёлок Калмыково, но неудачно. Отряд добровольцев и милиции дал отпор, после чего повстанцы отступили в сторону Гурьева. За ними шла многочисленная толпа голодающих, чему есть своё объяснение. В те времена страна переживала тяжелый топливный кризис. Совет Труда и Обороны, возглавляемый В. И. Лениным, ещё в январе 1920 года принял решение о восстановлении нефтяной промышленности Урало-Эмбинского района, только что освобожденного от белоказаков генерала Толстова. Несмотря на все трудности, учитывая стратегическое значение нефтяной промышленности и условия рабочих-нефтяников, выделялось всё необходимое, вплоть до лекарств и витаминов от цинги. И в 1921 году в Гурьев была доставлена баржа с 20 тысячами пудов белой муки, эта новость моментально облетела всю округу. А чтобы вы, уважаемые читатели, имели представление о продовольственной ситуации в уезде, прочтите эти отрывки из письма жительницы Гурьева Дуни Массалиной к своему брату-красноармейцу, написанного 4 июля 1920 года: «…В Гурьеве жить плохо, часто приходится сидеть без хлеба, мяса тоже нет, так что питаемся одной рыбой. …Нефтяной промысел работает только в Доссоре… Казаки к Советской власти привыкают тоже плохо, хотя при таких людях, которые за советскую власть, они против ничего не говорят, а как только соберутся одни, то уже судят, что Советская власть им не нужна».
Телеграмма в гурьевский ревком 16 декабря 1921 года 0 ч. 15 мин.: «Доношу, что сего числа отряд тов.Митина, добровольческий, численностью в 110 человек при 3 пулемётах прибыл в Гурьев. Людям даю отдых…». «…По сведениям, противник численностью 800 человек наступает с целью занять Гурьев, при 4 пулемётах, из них 2 не работают. Вслед за бандой следует большое число голодающих, – численность неизвестна».
Итак, в декабре 1921 года серовско-киселёвские отряды надвигались на город, где уже началась предбоевая суматоха. Все передвижения повстанцев старалась отследить конная разведка ВЧК, со всех сторон в гурьевский ревком летели тревожные телеграммы. Начиная от посёлка Калмыково и ниже к отряду присоединилось ещё около четырёхсот добровольцев и насильно мобилизованных казаков. Надо сказать, казаки не торопились сдавать своё оружие, оставшееся ещё с царской службы, несмотря на периодические грозные приказы ревкома. Шашки и винтовки прятали в сараях и чуланах, закапывали в землю во дворах, как бы ненароком проливая в этом месте дёготь. Ведь в грязи-то никто копаться не будет. Когда наступила пора, припрятанное оружие поспешно достали.
Враги бились целые сутки
Повстанцы наступали двумя отрядами: по обеим сторонам реки Урал под командованием Киселёва и под началом Серова, соответственно. 16 декабря ревком срочно мобилизовал все свои силы, так как в это время в Гурьеве не было регулярных частей Красной армии, если не считать взвода ЧК, конной милиции и ЧОНа (части особого назначения). В ружьё встали работники хозчасти, штабники, связисты и даже музыканты. Активисты принялись налаживать оборону города, строили баррикады. Пригород патрулировали конные разъезды. 17 декабря повстанцы подошли к городу вплотную.
Из воспоминаний командира добровольческого отряда Ягофара Кутляровича Аллоярова: «…Банда двигалась к Гурьеву. Мы тоже ехали впереди них и успели послать двух бойцов, чтобы в городе готовились встречать гостей. К семи часам утра разведка подошла к городу. Мы только устроили засаду вместе с эскадроном, когда банда подошла с северной стороны. Одиночных выстрелов не было, палили ротами и эскадронами. Отступив, бандиты бросились с западной стороны и ворвались в город. Город был захвачен почти до здания ВЧК, с юго-запада и даже с бухарской стороны с востока. Отбивались с трудом. Но банда была отогнана за баррикады города.
Весь день бандиты кидались в атаку. У Киселёва во дворе, который находился рядом с нашим патроновым складом, скопилось много кавалерии. Мы организовали осаду силами надёжных бойцов ВЧК. Банда Серова с левого фланга группировала кавалерийские полки. Командир гарнизона дал за в подмогу взвод пехоты и конницу. Банда в конце концов отступила на запад, за бойню, забрав эмбинский обозный двор.
В ночь на 18 декабря Серов кинулся в последнюю атаку в пешем виде. Мы допустили их до баррикад, били только залпом. Бились три часа и выбили. Киселёв и Серов искали выход. Вечером в пять часов они выпустили из тюрьмы всех заключённых, но никто не пошёл за ними. Серову пришлось отступить из города, оставив много своих убитыми».
Арестанты тоже взялись за оружие
Город был захвачен практически полностью. Под контролем защитников была только Митинговая площадь и часть немногочисленных прилегающих улиц. Вряд ли современные жители улиц Гагарина (раньше – ул. Боевая), Московской, Степана Разина и Пугачёва знают, что когда-то там шли жестокие бои.
Из постановления ревкома от 8.01.1922: «Организовать аульные дружины из отборных джигитов по десять человек, снабдив их хорошими лошадьми на средства населения волости». «…Дать всем сельсоветам волости распоряжения о поставке на южном, западном и северо-западном краях волости разведчиков для окарауливания появления банд».
Действительно, при штурме города серовцы захватили тюрьму. Казаки Раннев и Иванаев объявили заключённым: «Именем белого движения вы все свободны!» Здесь товарищ Аллояров неточен, – часть заключённых всё же присоединилась к белогвардейцам. А другие арестанты, наоборот, приняли участие в защите города. Неделю спустя, когда вся шумиха улеглась, они требовали от ревкома «удостоверения», либо «аттестаты», свидетельствующие об их участии в боях с казаками, а стало быть, в лояльности к советской власти. Ну а некоторые из самых осторожных сидельцев предпочли боям бесстрастный нейтралитет.
Тех, кто принял участие в отражении нападения повстанцев, амнистировали. Тех, кто охотно пошёл в ряды белых, как лиц «неустойчивых» и предателей, расстреляли. Тем, кто не принял никакого участия в боях, скостили срок наказания вполовину.
Казаки планировали вернуться
Потерпев неудачу, мятежники оставили город, двигаясь вверх по Уралу. 23 декабря в Гурьеве началась запись добровольцев для поимки мятежников. 12 января 1922 года отступавших казаков настигли у посёлка Гребенщиково. Проиграв тяжёлый бой, восставшие продолжили движение на север, разбившись на мелкие группы по 20-30 человек. Когда они ушли, из ближайших посёлков к полю битвы стали собираться люди в поисках своих родных и близких среди груды мёртвых тел.
Командующему войсками г. Гурьева: «Доношу, что трупы убитых граждан были собраны 19 декабря и ривезены в посёлок. Всего 11 человек, из которых 7 человек были увезены в Гурьев, а остальные четверо остались. Бандиты же при отступлении из Гурьева, приказали жителям посёлка рыть могилы и похоронить своих погибших». Председатель Кондауровского сельсовета.
После неудачи у Гурьева отряд ушёл к речке Уил, но уже летом 1922 года он был полностью истреблён. 19 августа предводитель восставших Василий Серов попал в плен к красным и был расстрелян, судьба же Киселёва не известна. Это была вторая и последняя вооружённая попытка свергнуть в Гурьеве советскую власть…
…Где-то в 1922 году в Гурьеве есаул Раннев (тот самый казак, что освободил арестантов) зашёл домой ночью, буквально на пару минут. Простившись со всеми, есаул ушёл, бросив на прощание: «Мы ещё вернёмся!» Однако его словам не суждено было сбыться.
83 года потомки есаула Раннева, которые до сих пор живут в нашем городе, ничего не знали о дальнейшей судьбе мятежного казака, пока краевед Вячеслав Афанасьев, работая с архивными документами, не обнаружил пожелтевший листок со словами: «В конце 1922 года в районе посёлка Прорва казаки Раннев и Есырев были зарублены киргизами адаевского рода».

 Отправлено: 07.11.09 18:31. Заголовок: Гурьевчанин, спасибо..

Гурьевчанин, спасибо!
Отличная статья, читал ее давно, кажется в "Казачьих ведомостях". Не подскажете, кто автор статьи?

 Отправлено: 09.11.09 08:44. Заголовок: http://s43.radikal.r..

 Отправлено: 09.11.09 08:51. Заголовок: Этот скромный обелис..

Этот скромный обелиск был поставлен в конце 1960-х годов на могиле зарубленных серовцами членов Соболевского волисполкома, Все они были из п. Пролетарского(Колузанова, Чапурина),там их и похоронили. Этого поселка давно уже нет( с 1983 г.),но обелиск,говорят, остался.